Как работает огромный рынок криптовалют

Сегодня все только и говорят о биткоинах. Как работают все эти проек­ты, связанные с блокчейном? И зачем они вообще нужны?

ДВ поговорили с владельцем брокера Admiral Markets Александром Цихиловым. Российс­кий предприниматель, уже 8 лет работающий в Эстонии, является поклонником технологии блокчейн. Он объяснил, как работает рынок криптовалют.

Регистрируйтесь: Первая русскоязычная конференция Криптовалюты и Блокчейн: возможности и перспективы, где дается подробный обзор криптовалютам, их основам, принципам и добыче.

Почему такой «хайп» поднялся вокруг каких-то криптовалют?

Блокчейн – одно из эпохальных открытий человечества. Наряду с такими изобретениями, как, к примеру, паровой двигатель (изобретённый, кстати, ещё 2000 лет назад, но благополучно потом забытый).

Что же в блокчейне такого особенного?

Эта технология позволяет сделать весь тысячелетний институт посредников не то, чтобы совсем не нужным, но востребованным в гораздо меньшей степени, чем раньше. Сегодня без крупных финансовых институтов и посредников не обойтись. И при этом нет никаких гарантий, что к твоим деньгам они отнесутся бережно. Многие финансовые компании пытаются создать доверие, воздействуя на эмоции: мы такие большие, у нас так много филиалов, так давно работаем на рынке… И это всё равно ничего не гарантирует.

А в блокчейне инструмент доверия – математические алгоритмы. Каждая транзакция абсолютно открыта. Кто угодно может её посмотреть, и никто – изменить. А если ты хочешь создать новую транз­акцию, то должен подчиняться определённым математическим законам, соблюдение которых могут проконтролировать все участники сети.

А ещё биткоин анонимен. И им пользуются мошенники, наркобароны, преступники…

Кошельки криптовалют работают по такому принципу, что создаётся уникальный ключ, на базе которого генерируется адрес в блокчейн-среде. Вот и всё, больше никаких данных нет. Дейст­вительно, это приводит к анонимизации, а также к более драматичным последствиям. Если ты потерял ключ – ты потерял все деньги.

Были случаи, когда люди на ранних этапах развития биткоина «намайнили» себе тысячу монет и обнаружили это через несколько лет. Эти монеты стоили миллионы долларов. Но люди утратили или случайно стёрли ключ. И всё. Но были и «success stories». Один норвежский студент «намайнил» определённое количество монет, чтобы написать потом реферат по криптовалютам. Затем благополучно забыл про них на несколько лет, а когда вспомнил, то долго подбирал пароль, успешно подобрал и был очень счастлив. Купил себе машину и квартиру в Осло.

Это замечательная история, но я спросил про преступников.

Чиновники всех стран мира не знают, что им делать. С одной стороны, всем хочется «организовать и возглавить»: показать всему миру, что мы такие инновационные и поддерживаем новые технологии. Для этого им надо просто не чинить препятствий криптовалютным проектам.

Однако если это сделать, то это приведёт к неконтролируемому росту проектов, которые создадут параллельное хождение валюты, что полностью противоречит принципу еврозоны. К тому же встаёт вопрос ухода от налогов (чиновников это заботит не меньше, чем преступное использование средств).

А ещё вся эта идея криптовалют может «схлопнуться» лет через 5-10. Компьютеры станут такими мощными, что я за то время, что беру у вас интервью, успею «намайнить» пару тысяч биткоинов с помощью телефона.

Система учла такой риск. Чтобы найти новый блок (считай – зарегистрировать последние транзакции и получить за это вознаграждение), необходимо решить определённую математическую задачу. Её сложность напрямую зависит от вычислительной мощности сети. Когда изобретут супермощный квантовый компьютер, который оставит нынешние далеко позади, сложность алгоритма тоже пропорционально возрастёт.

Система подстраивается так, чтобы каждый новый блок находился в среднем за 10 минут. Сегодня, чтобы найти правильный ключ, нужно перебрать 10 в двадцатой степени вариантов.

Например, количество песчинок на Земле составляет 10 в восемнадцатой степени. То есть, чтобы найти правильный ключ, нужно переработать каждую песчинку на 100 Землях.

Одному майнеру это не под силу, поэтому они уже объединяются в пулы. Почему в Китае сейчас находится 80% всех «майнинговых ферм»? Ответ: потому что в горных районах Китая дешёвые электричество, оборудование и рабочая сила.

То есть, судьба всей индустрии зависит от Коммунистической партии…

В каком-то смысле – да. Недавнее решение правительства этой страны запретить ICO и криптовалютные биржи создало большую коррекцию на рынке.

Я слышал, что «майнить» уже невыгодно, потому что стоимость элект­ричества слишком велика.

Верно. К тому же, алгоритм биткоина таков, что максимально возможное количество монет, которые могут быть выпущены за всю историю, асимптотически стремится к пределу в 21 миллион монет к 2100 году. И система устроена так, что в дальнейшем вознаграждение за майнинг будет снижаться. И мотивация майнеров будет смещаться от майнерского вознаграждения к комиссионному вознаграждению за транзакцию.

Это ещё что?

Когда «майнер» находит новый блок, он включает в хэш все транзакции, которые прошли с момента предыдущего блока. Часто их оказывается больше, чем может вместить ограниченный по размеру блок. Что происходит дальше? Майнер начинает эти транзакции приоритезировать. По какому критерию? Ответ – по размеру своих комиссионных, которые я сам заложил в этой транзакции.

То есть, «майнер» может просто выкинуть часть транзакций?!

Отложить. Их включит в систему другой «майнер», когда у него найдётся место в создаваемом блоке.

Так это приводит к тому, что транзакции проходят очень медленно.

В том числе. Я бы это сравнил с изобретением, например, велосипеда. Когда создали первый велосипед, он, возможно, тоже был не очень удобен, особенно по сравнению с современными. Технология блокчейн находится ещё в своём каменном веке – много задач ещё не решено.

Каких?

Один блок находится за 10 минут. В него включается примерно 4200 транзакций. Если мы разделим 4200 на 600 секунд, то получим 7 транзакций в секунду. А теперь сравним это со средней пропускной способностью Visa или MasterCard. Примерно 20 000. Вот и сравните: двадцать тысяч и 7 «не тысяч»! Чтобы моя транзакция прошла с высоким приоритетом, мне нужно будет в неё заложить комиссионных, скажем, 50 000 сатоши (это биткоиновские «копейки» – самая мелкая расчётная единица в биткоине, 8 знак после запятой). А это 1,5 евро! Я заплачу за эту сделку в 10 раз больше, чем с меня снял бы банк. Можно дешевле, но будет дольше. В итоге получается, что хотели все одно, но пришли – к совершенно другому. Несмотря на очевидные преимущества биткоина, сказать, что это идеальная система – нельзя.

Однако нужно иметь в виду, что когда ты предлагаешь внести какое-то изменение в криптовалюту, нужно учитывать интересы всех её участников. В отношении биткоина – самой первой и самой старой технологии – это означает, что нужно учитывать интересы всех китайских майнеров, которые исходят из своей монетарной выгоды.

Вернёмся к принципам работы биткоина. Сложность математической задачи завышается искусственно, или она объективно должна быть именно такой?

Абсолютно искусственно. Эта задача нужна только для того, чтобы выявить победителя. Больше ни для чего. За это биткоин нещадно критикуют: в 21 веке, когда все пересаживаются на элект­ромобили, «майнеры» пускают столь ценное электричество на ветер. В 2012 году начали появляться криптовалюты, где поиск блока идёт по другим принципам. Я тоже разрабатываю собственное альтернативное решение для одного из своих блокчейн проектов. Вообще говоря, в криптовалютах сейчас «Дикий Запад».

Что это значит?

Из-за отсутствия государственного регулирования есть много «интересных» моментов. Общая капитализация криптовалют оценивается в сотни миллиардов. Но надо понимать, что означают эти «сотни миллиардов». В непосредственном обращении и транзакциях участвует очень небольшая часть этих денег.

То есть, это чистой воды пузырь?

Нет, не пузырь. Большая часть криптоактивов хранится без движения. Например, если при первичном размещении (ICO) было выпущено 100 миллионов криптомонет, то на бирже торгуются несколько десятков или сотен тысяч. А все эти миллионы так и лежат на счетах основателей. Но капитализацию всё равно будут оценивать по всей эмиссии.

Чем ещё характерны блокчейн-проекты. Т.к. единого центра нет, и в случае каких-то изменений самые влиятельные майнинговые пулы должны договариваться между собой, очень часто бывает так, что они приходят к непреодолимым препятствиям (конфликтам интересов). И возникает т.н. «форк». Базы данных копируются и начинают жить самостоятельной жизнью.

Вы про BitCoin Cash?

Да. Для держателей биткоина это, возможно, было благом, потому что им деньги упали с неба. С учётом того, что один BitcoinCash стоит примерно 400 евро те, кто имели 5-10 биткоинов, могли тысячи четыре евро заработать просто так.

Вы сказали, что сами разрабатываете какую-то криптовалюту. Расскажите об этом.

Я бы лучше предложил другое. Давайте я расскажу об очень масштабном проекте, который бы помог вывес­ти Эстонию на новый уровень.

Ну, хорошо.

Я бы предложил Эстонии стать первой страной в Евросоюзе, которая «токенизирует» евро.

Что сделает с евро?

Это называется «токен». Когда вышла криптовалюта Etherium, она произвела революцию в блокчейне. Etherium работает по следующему принципу. В транзакцию закладывается код, который исполняется на всех узлах сети.

На всех-всех компьютерах что ли?

Да.

А если я свой выключу?

Тогда исполнится на тех, которые работают. Так вот, когда один из узлов запускает этот код, то в случае, если все остальные узлы с этим согласны, транзакция записывается в блокчейн. Это гораздо более «продвинутый» вариант, чем прямолинейный биткоин. Так вот, Эстония могла бы, вооружившись этой технологией, создать не собственную криптовалюту, как это недавно предлагалось (и я прекрасно понимаю ЕЦБ, почему он это не поддерживает), а криптосреду, которая «токенизирует» евро. То есть, евро можно будет переводить в токены этой криптосистемы и обратно.

«Токенизировать» – это синоним слова «оцифровать»?

Фактически, да.

Зачем этот проект нужен Эстонии?

Это позволит упростить громоздкую систему финансовых транзакций. Поспособствует развитию международных платежей, создаст возможность платить за свои услуги «токенизированными» евро. Причём, эту услугу нужно сделать бесплатной. Тем самым Эстония бы очень сильно помогла развитию электронных сервисов. Это убрало бы излишние комиссионные посредникам, сократило бы время транзакций.

Сегодня, чтобы хранить деньги в криптовалютах, используют частные депозитарии, которые никто не аудирует (я не знаю, лежат ли там мои евро, или на них уже владелец купил себе яхту). Завт­ра такой депозитарий обанкротится, и деньги пропали.

И ради этой благородной миссии Эстония должна потратить миллио­ны евро налогоплательщиков?

Эстонское государство не должно потратить на это ни цента. Я предлагаю создать консорциум союзов и ассоциаций институтов, связанных с этой темой (банки, кредитные учреждения, брокеры, IT-компании, фирмы, занимающиеся криптовалютой), которые создали бы и продвигали такую систему.

Им это зачем?

В настоящее время законы регулирования финансовой индустрии становятся всё более строгими. Финансовые институты инвестируют всё больше средств в свои подразделения, отвечающие за контроль соответствия регулятивным процедурам. Получается, что финансовые компании в некоторой степени начинают перераспределять ресурсы в пользу избыточной контрольной деятельности. И неконтролируемое хождение криптовалют, кстати, только подольёт масла в огонь. Так что это тот случай, когда интересы бизнеса совпадают с интересами государства.

А дальше нужно будет убедить Евросоюз, который ничего не хочет менять.

Эта система спокойно сможет поначалу работать в рамках одного государства. Как это было, к примеру, с ID-картами.